Сгинувшая молодость

Сегодня супружница застряла в безнадёжной пробке в центре, бросила машину и поехала на метро. Я успел проскочить, да и то, со скрипом, а она попала в самую задницу. Ближе к одиннадцати вечера, в очередной раз взглянув в окно, я обнаружил, что Кутузовский наконец-то перестал быть похожим на огромную стоянку, и какое-то движение на нём уже наметилось, и двинул в сторону метро с целью перегнать жононино авто к нашему дому.

Кстати, забавно — в пол-первого попал в пробку на Маросейке, прям с того места, где Майка машину бросила. Таким образом, в метро я спустился в то самое время, в которое сам лет 10-15 назад частенько ездил с концертов, пьянок-гулянок и тд и тп.

Так вот. В метро нельзя ездить днём! Днём в метро народ, озлобленный и озадаченный финансовыми вопросами, а вот вечером… Народ натурально бегает, прыгает, целуется, поёт песни, такой заряд позитива! И так мне захотелось побежать за ватагой сорванцов восемнадцатилетних, потолкаться с ними, поржать на весь вестибюль…

То есть вроде ничего во мне не изменилось, было мне двадцать, а сейчас тридцать шесть, и разве только опыта и знания жизни прибавилось, а так я всё тот же! Было бы с кем потолкаться — ей-Богу, потолкался бы. Вот только одно «но». Каково это со стороны — зрелый мужик бегает, прыгает и толкается, а? Так и в околоток недолго загреметь, будут допытывать, чего нюхал или глотал…

А ведь год назад я себе позволил похулиганить, благо Новый Год был на носу, и вроде как даже на такого, как я, народ смотрел с пониманием. Мы с Майкой сходили на очередную серию Бондианы, «Казино Ройяль», и нас пропёрло с заглавной песни, нарыли текст в интернете, распечатали, и пошли в полночь в Новокосинский универсам за пивом, горланя по пути: » Арм ёселф, бикоз ноуван элз хир уилл сэээээээйв ю!» Весело было, просто супер, народ шёл навстречу и улыбался.

Нда… Теперь нечасто могу я себе такое позволить… Просто потому, что люди не будут улыбаться, глядя на меня, как я сегодня улыбался, глядя на этих пацанов в метро. И в лучшем случае подумают: «Вот же мудвин, пол-башки седой, а ума нету ни хрена». Печально. Хулиганить ведь, по-доброму хулиганить, это прерогатива молодых, или я ошибаюсь? Ну или на крайняк, рок-старов типа Джаггера, мол, он по жизни разгильдяй, ему всё можно.

Теперь я начал понимать свою маму. Она, конечно, любит повсхлипывать по любому поводу, но это уже другая история. А применимо к данному случаю, она частенько на семейных посиделках за бутылочкой любит повсхлипывать на следующую тему: «Знаешь, Сергей, у меня как сейчас стоит перед глазами картина, мы с отцом молодые, идём по Ленинграду, весна, он в военной форме, такой красавчик… Куда всё это ушло? Почему нельзя вернуть, так хочется обратно!».

Обычно я предоставлял маме возможность поностальгировать и молча пропускал все эти разговоры мимо ушей. Ясное дело, людям по 70 лет, остаётся жить по большей части воспоминаниями. Ведь помимо этой истории я каждый раз молча выслушиваю ещё десятки других, десятки же раз уже мною слышанных. Но эта история теперь приобрела для меня совсем другое значение.

Конечно, я не намерен подпускать к себе старость, мне ещё детей растить, пытаться говорить с ними на одном языке, вкладывать то лучшее, что есть во мне, а без ощущения молодости в душе это невозможно. Но душа субстанция нематериальная, а к зеркалу когда подходишь, ужасаешься, и понимаешь, что мало быть молодым в душЕ… Но это уже совсем другая история. История о том, что я попросил бы Бога изменить в этой жизни, если бы можно было.