А я вовсе и не про то, о чем вы подумали. Просто ощущения, когда-то испытанные мною, сродни этому. Впрочем, не буду забегать вперед.
Службу в ВС СССР я проходил в КТуркВО, два незабываемых года под палящим азиатским солнцем. Помню вечно зудящиеся глаза, такое и в Москве бывает в очень жаркие дни, а там ощущение того, что очень хочешь спать, не покидает тебя весь летний сезон. Желтуха была таким же рядовым заболеванием, как грипп в Москве. Хотя заболеть ею никто не имел ни малейшего желания, в отличие от московского гриппа, которого мало кто боится, ну заболел, ну продристался и потемпературил, не самое страшное в жизни.
Помню, как шёл на завтрак рядом со своим замкомвзвода, Володей Петриным, посмотрел на него и понял, что он весь жёлтый, и в моих глазах, видимо, отразился такой ужас, что он понял всё без слов. «Жёлтый?». Я молча кивнул, и Володя без обиняков покинул строй, и потопал в санчасть.
Там желтуха страшное заболевание, люди болели ею по два-три раза, от печени живого места не оставалось. Воду нужно было кипятить по несколько минут. А новобранцы дружно бросались пить сырую воду из-под колонок, за что и платились. Вода эта шла в колонки прямиком из арыков, в которых на пятидесятиградусной жаре размножалась всякая зараза, а учитывая тот факт, что арык — это нечто среднее между средством водоподачи населению и сливной канавой, можете себе представить, как ребят косила летом всякая зараза. Особо запомнилась картина: гниющий прямо в арыке дохлый ишак.
Одно из средств борьбы заразой подсказала сама природа. Верблюды не зря пожирают саксаул, в нём есть какие-то дезинфицирующие вещества. И нам заваривали чай из верблюжьей колючки, мало того, что вода кипятилась в походных кухнях по полчаса, так ещё и колючку в неё кидали, и каждый боец был обязан в летний сезон таскать на ремне, если не ошибаюсь, полуторалитровую пластиковую флягу с колючкой. Вкус у колючки абсолютно ни с чем не сравнимый, он мне очень нравился.
Я на всю жизнь запомнил, как в июльский полдень, стоя на самом пекле, обливаясь пОтом, я пил только что вскипевшую колючку. В прямом смысле обливаясь, потому что в пустыне пот стекает с тебя маленькими водопадиками, его даже и пОтом не назовёшь, это просто вода, только что выпитая тобой, и тут же выпаренная из тела жарой и льющаяся по всему телу. Кстати, в Байрам-Али был один из двух курортов, всего из двух на земном шаре, второй в Египте где-то, специально для почечников. Они жрут арбузы, а потОм валяются на раскладушках на солнцепёке и потеют. Вот и всё лечение. Не помню, в чём там загвоздка, чем так эти два места примечательны, но якобы именно так, уникальные места.
И вот эти ощущения, отупляющая, неимоверная жара, одуряющее солнце, обжигающая колючка — они остались со мной на всю жизнь. Конечно, когда меня призвали, и на ГСП в Железнодорожном я узнал, куда завтра полетит моя команда, я был шокирован. Потому как я очень не люблю жару и лето. А тут на тебе, Туркмения, и причём не учебка, а служба в чистом виде.
Мама, бедная, в обморок упала, когда об этом услышала, ей через месяц ещё пришлось поплакать, когда в АиФе опубликовали список ядерных баз СССР, в котором числился город Байрам-Али, в котором мне и довелось впервые увидеть настоящую смертоносную ракету стратегического назначения с ядерным зарядом, предназначенную, пардон за каламбур, для какого-нибудь мегаполиса Западного побережья Штатов. Мама ждала меня на гражданку лысым, а я уже смирился с грядущей импотенцией. Вроде пронесло, через две недели в четвёртый раз стану папой.
И я благодарен судьбе за то, что мне довелось испытать. Армия — вообще отдельная глава в моей жизни, обязательно вспомню всё, через что пришлось пройти. Особенно старшего сержанта Петю Закона — да, да, реально по фамилии Закон! — с нижней челюстью Владимира Турчинского, голосом, от звука которого ноги подкашивались от страха и ударом встречного поезда, от которого я перелетал через две койки.
Но всё-таки обжигающая колючка на солнцепёке произвела гораздо большее впечатление…
1 Комментарий
Обсуждение закрыто.