Никак не могу привыкнуть к тому, что это чортова жизнь утекает, как песок сквозь пальцы; вот эта статья идёт как продолжение к первой статье с таким же заголовком, написанной аж четырнадцать лет назад, а по ощущением ну три, ну пять лет назад…
Минувшее девятое сентября было первым днем празднования Дня города, 876-летия Москвы, и меня призвали под знамёна «Вечерней Москвы», раздавать в Парке Победы праздничное приложение к газете и заодно побыть в шкуре моих сотрудников.
Раздать четыре тысячи журналов за пять с лишним часов, это я скажу вам без ложной скромности, только старик Дубов со своей харизмой мог осилить, двенадцать журналов в минуту или что то около того. Я, правда, работал в паре с девочкой, но мой ритм и её — тут даже сравнивать нечего.
Мужики берут очень неохотно, но тем не менее с улыбочкой и шуточками-прибауточками даже им успешно удавалось впаривать; а уж мой «электорат», женский пол тем более не мог устоять перед моими чарами и «отказниц» можно было пересчитать по пальцам двух рук.
Самое сложное началось, когда стемнело — впотьмах народ начал от меня шарахаться, но я и тут нашёл лазейку и сначала озвучивал что то про «Вечернюю Москву», чтобы было понятно, что это за Кинг-Конг тут прыгает, и уже потом впаривал сам журнал.
И вот в темноте то и случилось самое интересное. Ко мне со спины, то есть видимо из числа тех, кто уже прошёл от входа в Парк мимо меня и дальше к сцене, подбежала девчушка возрастом в диапазоне возраста моих дочерей, то бишь семнадцати-двадцати лет, и выпалила:
— Молодой человек, а можно мне тоже журнал?
Поскольку я крутился на все 360 градусов, для меня хоть и со спины, но её появление не стало неожиданностью, равно как и просьба, многие возвращались. И вот девушка «ожурналивается» и бежит догонять друзей.
— Стой!, — кричу я ей вслед, внезапно осенённый одной мыслью. Девчушка каким то образом понимает, что я окликнул именно её, останавливается, разворачивается, в лёгкой растерянности идёт обратно ко мне, и в её глазах немой вопрос.
— Ты сейчас что сказала?
— «Дайте мне пожалуйста журнал», — уже в совсем не лёгком замешательстве молвит девица, и вопрос в её глазах утраивается.
— Нет-нет, до этого ты что сказала? Как ты меня назвала?, — я вижу, что девчушка порядком струхнула и дабы побыстрее закончить её мучения подсказываю, — «молодой человек»?
Она неуверенно кивает, совсем уже не понимая, что происходит, и тут я просто наношу удар «под дых»:
— Можно я тебя обниму?, — её реакция просто бесподобна и мне хочется заржать в голос, но я держусь из последних сил и добавляю, — меня уже лет десять так никто не называл!
Тут уже начинается смеяться девчушка, сама делает первый шаг в мои уже распростёртые руки, мы обнимаемся, она снова бросается догонять друзей, но сделав несколько шагов оборачивается и улыбаясь машет мне ручкой.
Да я и сам сейчас пишу всё это и улыбаюсь до ушей: это было как всегда очень смешно, как и всё то, что я «ляпаю» спонтанно, не подумав, и что регулярно пополняет альварес новыми опусами. На том пока стою и держусь — вот на таких анекдотах из дубовой жизни.
