С одним из лучших моих друзей, Вовкой, мы знакомы с года 83-го. Бог мой, уже четверть века… За два месяца до его призыва в ВС СССР в 1988 году, мы, жители славного города Реутова, познакомились с девчонками из нового соседнего района Новокосино. А было им тогда по 14 лет, и была среди них девушка Света. Вова и Света подружились, и через два месяца мы проводили Вову в армию, а Света пообещала его ждать. Смешно, правда? Но смех смехом, а у Светы на новом месте жительства не было друзей, и она была рада, что у неё появились новые приятели.
Итак, Вова ушёл в армию. И я взял шефство над девушкой моего лучшего друга. Я ушёл в армию спустя полтора года, за полгода до вовиного дембеля, и все эти полтора года я хранил Свету для моего лучшего друга. Мы ездили гулять по Арбату, в то время это была первая всенародная пешеходная улица; мы вместе отметили два Новых года, вы всегда были вместе. И как сексуальный объект Света не имела для меня никакого значения, это была Девушка Моего Друга.
Я установил себе правило, неукоснительно соблюдавшееся все последующие полтора года, каждое воскресенье писать Вове письмо с подробным отчётом, чем мы занимались, и к каждому письму я прикладывал фотографии, тогда я занимался фотографией, в полном объёме, проявитель-фиксаж и всё такое. Кстати, на ряде фотографий я держал Свету на руках, обнимал, целовал, и для меня всё это было абсолютно естественно, это была Девушка Моего Друга. Никаких сексуальных притязаний. И только армейские друзья Вовы подливали масла в огонь:
— Ага, друзья они такие, ты здесь в нарядах, а он там твою подружку…
А я не понимал, что эти фотографии могут быть так истолкованы. И продолжал их посылать. И моя первая любовь пришлась на время общения со Светой, я приходил к ней домой, напившись портвейна, и обливаясь слезами, сжирал кадушку квашеной капусты, попутно рассказывая Свете о своей несчастной, хоть и обоюдной, любви.
Потом я и сам ушёл служить. Через полгода Вова вернулся из армии, ещё через год они поженились, что я счёл смертельным оскорблением, ведь я вернулся всего-то спустя несколько месяцев после их свадьбы, чего, мол, не дождались? Но жизнь шла своим чередом, и мы стали единым целым, каждый вечер мы ходили гулять с вовиной собакой, Нембой, которую Вова назвал в честь своего пограничного пса Нембо, только с полом вышла ошибочка, покупая щеночка на ещё старом Птичьем рынке на Таганке, думали самец, а оказалась самка, и потом её кличка трансформировалась в Немба. Счастливое было время! Я приходил каждый вечер к семи часам, и зачастую наша прогулка начиналась со светкиных слов:
— О, Серёга опять сияет, наверное, опять влюбился!
И зачастую так оно и было. Но через полгода, или полтора, не помню точно, когда, я влюбился так влюбился. Но это уже другая история.
