Моя музыка

Что то я запамятовал упомянуть о музыкальных альбомах, которые произвели на меня впечатление, так же, как написал уже о книгах.

В далеком 1986 году мой будущий крестный папа Леха Князев, по забавному стечению обстоятельств носивший в то время кличку Киса, был известным на всю школу металлистом. Тогда было модно быть фэном какого нибудь исполнителя, Леша выбрал в кумиры Мановар. А мои музыкальные пристрастия ограничивались тогда Моден Токин, Бэд Бойз Блю, Фэнси, Сайлент Секл, Арабески, и, конечно же, сисястой Самантой Фокс. Извиняюсь за рязанскую транскрипцию, но я пишу эту заметку на айфоне и в погоне за мыслью нет времени переключаться на английскую раскладку.

В один прекрасный день мне стало интересно, чего ж такого нашел в этой ужасной музыке Леха; тем паче, Леха всегда был для меня большим авторитетом, уже в школе он отличался недюжинным интеллектом и философским складом ума. И попросил Леху записать мне два самых известных на тот момент альбома Мановара, Сайн оф зе Хаммер и Хэйл ту Ингланд.

Хорошо помню, что эти альбомы были записаны на девяностоминутную кассету Агфа. Со звуконосителями тогда была напряженка, и Леха дописал с каждой стороны к получасовым мановаровским альбомам еще минут по пятнадцать с какого то альбома, не помню чьего, и сделал это с виртуозностью, которую можно было обрести лишь после долгих тренировок. То бишь Леха перетасовал песни этого третьего альбома так, что с каждой стороны кассеты свободного места почти не осталось.

Итак, я приступил к прослушиванию. Прослушивание далось не легко. Звуки, исторгаемые колонками моего VEF-260, были сродни грохоту станков, который я слышал во время занятий на УПК на заводе Военохот, производившем рыболовные снасти, а потом и на реутовском «почтовом ящике», в одном из ангаров которого, кстати, я за неплотно прикрытой брезентовой шторой углядел ракету, уж не знаю, какую, наверное, стратегического назначения, но в любом случае, в несколько этажей высотой.

Однако, вернемся к нашим мановарам, простите за каламбур. После Мановара была, естественно, Металлика, Антракс и Мегадет, который я, как положено металлисту, тоже выбрал в предмет обожания и ходил по району в солдатско бушлате, на спине которого красиво нарисовал название любимого коллектива, со стекающими с букв каплями крови.

Но Мановар остался единственным коллективом, оставившим неизгладимое впечатление, ведь угораздило ж меня начать с достаточно тяжелых альбомов, а не с Бон Джови и подобных, чтоб потом развиться дальше и перейти на более жесткую музыку.

После демобилизации из ВС СССР моя старая боевая подруга (и вовсе не в том смысле, в каком можно подумать), Катя Сигаева, с которой я познакомился на вступительных экзаменах в МЭИ и продолжал дружить, давным давно забросив учебу, познакомила меня с творчеством Аквариума. На днях я скачал все его альбомы, начиная с «Синего», и заканчивая «Русским», и всласть поностальгировал, потрясающая музыка, и неповторимые тексты БГ, Аквариум несомненно явление в нашей музыке, особняком стоящее от всех прочих и, в том числе, русского рока, к которому его почему то причисляют. Собственно, сам БГ говаривал, что он не певец, хотя музыкант он незаурядный, как и вся команда его единомышленников.

«Еще один день» от Черного обелиска крайне порадовал меня. До того дня я не был знаком с творчеством Крупнова, поскольку времена юношеского поклонения Арии уже прошли и я очень редко слушал что то из нашего рока, поскольку все, что сочиняют и исполняют у нас, это, конечно, самодеятельность. Однако внял чьему то совету послушать этот альбом и получил немалое удовольствие. Достаточно хорошая музыка и сведение, в котором не терялся голос и тексты песен, а они у Крупнова были просто отменными; чего же можно ждать от человека, назвавшего свой коллектив по названию романа Ремарка? Ремарк, конечно, далеко не Кафка, обычная слезливая беллитристика, ставшая классикой, но многие ли ее читали? Кстати, вот и Ремарке. Когда я узнал о внезапной смерти Крупнова, то воспринял это как личное горе, это значило, что ничего нового я от него уже не услышу.

Клоуфингер с его одноименным альбомом 1997 года были свежей струей в однообразном потоке хеви-метал. Запомнилось. Так же, как и Портисхед и «Dummy», ничего похожего раньше не слышал.

Наконец, «Блад, шугар, секс, меджик», авторы, надеюсь, в представлении не нуждаются. Музыка невероятной энергетики, которую я вкусил сполна на московском концерте, и было бы странным, если бы я со своей любовью к бас-гитаре не полюбил эту группу, ведь в ней играет сам Фли, а его бас-гитара это… Это нечто! Ныне, к сожалению, «перцы» сдулись, что и понятно, ТАКУЮ музыку могут играть и, тем более, сочинять, только молодые, полные сил и энергии.

И, наконец, коллектив, знакомство с творчеством которого состоялось ровно восемь лет назад, в период долгого и мучительного расставания с первой женой. Лирический герой песен этого коллектива любит выпить, женщин, и в то же время они — главный источник несчастий в его жизни. Как мне было это все близко:

«Я тебя умолял: «Будь моею»,
Зае*ся п*деть про любовь,
Но не хочешь мне х*й пососать ты
Любишь ты лишь сосать мою кровь»

Однако заводная музычка с разудалой духовой секцией тоже внесла лепту в общее впечатление от этого коллектива. Конечно же, я пишу о Ленинграде и, в частности, о самом первом альбоме, который довелось услышать, о «Дачниках».

Пожалуй, это было последнее яркое впечатление от музыки. Настоящие музыканты исписАлись, поумирали, и их место потихоньку занимают цифровые технологии. В машине нынче я слушаю классическое радио, и в его программу входят почти все перечисленные выше коллективы. А у Майки в машине слушаю сборники, которые она сама составляет, то бишь качественную западную попсу, Бейонс и иже с ней. И не теряю надежды когда нибудь снова вытаращить глаза, услышав еще неизвестный мне альбом, пусть даже и известного коллектива.