На днях, когда здесь, на турецком курорте, со мной поздоровалась незнакомая мне европейская девочка (естественно, это был далеко не единственный случай, когда со мной здесь поздоровался незнакомый человек), мне вспомнилось, как два года назад мы с Майкой и Женей переехали в квартиру, снятую нами в доме 21 по 2-му Мосфильфовскому переулку, в трех минутах ходьбы от киностудии Мосфильм.
Первое время я никак не мог привыкнуть, что у подъезда, в подъезде, в лифте со мной здороваются абсолютно незнакомые мне люди, я столкнулся с этим в первый раз в жизни. И лишь когда я узнал, что сорок лет назад этот дом был построен для работников Мосфильма, мне стало ясно, что именно так выглядят коренные москвичи, те, что из социальной прослойки меж пролетариатом и крестьянством. Были в нашем подъезде такие же арендаторы, как и мы, но большинство жильцов были из тех, что сорок лет назад въехали в этот дом или родились в нем. Не в нем, конечно, но смысл понятен. Наверное, это смешно, но тогда я пересмотрел свое отношение к коренному населению Москвы. Оказывается, я просто-напросто никогда не общался с настоящими москвичами, и ошибочно считал москвичами всех имеющих в паспорте штамп с московской пропиской. А из них настоящих москвичей в Москве процентов пять, наверное, да и живут они, как говорит Майя Евгеньевна, в пределах Садового кольца.
Кстати, во времена моего сожительствования со Славой Чистяковым, случилась забавная история. Слава любил наведываться в клуб для тех, кому за 30, на Большой Тульской, такой реально существовал, а может жив и по сей день, это как раз неподалеку от Завода Владимира Ильича, где мы со Славой горбатились во имя светлого капиталистического будущего. Как то в этом клубе Слава продул одной даме несколько партий в бильярд и завязал с ней знакомство. Нам тогда было чуть больше 30, даме под 50, ее дочь тогда собиралась замуж. Даму звали Саша, и видели бы вы эту Сашу! Любая студентка позавидовала бы ее фигуре, да и личиком Саша была весьма хороша собой. Слава несколько раз привозил Сашу в нашу холостяцкую берлогу, смысл их отношений был прозрачен, как содержимое стаканов, которые регулярно появлялись на нашем обеденном столе. В общем, все было по честному, никто в любви друг другу не клялся. Если не ошибаюсь, в первый раз Слава пригласил к нам Сашу, когда мы ехали домой пятничным вечером, после очередного мощного застолья на работе. На следующий день Саша весь день отпаивала нас, отмачивала по очереди в ванной, набила наш холостяцкий холодильник жратвой, приготовленной ею «из топора», то бишь из того, что можно было найти в доме, где питаются консервами; затем она отодраила мою квартиру, единственное, что она не привела в порядок, наверное, был только потолок и окна, да и то, потому что открыть их было нереально, рассыпались бы. В воскресенье Саша занялась собой, маникюр-педикюр и все такое, и у нее осталось еще полдня на просто поваляться на диване, посмотреть телик и потрепаться с нами.
Я был просто сражен наповал сашиной хозяйственностью и трудолюбием. У меня случались романы с разными женщинами, и даже не строя никаких планов в отношении своей очередной пассии, я всегда смотрел на ее хозяйственность. В этом смысле отдельная квартира великое дело, есть шанс прощупать женщину по полной программе. Когда я в очередной раз убеждался, что яичница это верх кулинарных достижений пассии, а мытье посуды самое ненавистное занятие — а таких случаев было большинство — страсть как то начинала сходить на нет. Готовить я не умею и не люблю, хотя готовил себе, когда жил один, но считаю себя хозяйственным человеком и, мало того, большим педантом. И я не стал бы жить с женщиной, которой нужна домохозяйка.
В один из очередных сашиных визитов мы устроили диспут на тему Москвы и москвичей. Тогда я переживал разрыв с женой, был крайне озлоблен лично на нее и на москвичек в частности. Впрочем, я по прежнему не жалую москвичек как избалованный и капризный народец, а моя бывшая супруга, как раз таки, была очень хорошей хозяйкой, только в силу своей лености очень тщательно скрывала свои таланты.
И вот я произношу гневный спич в адрес москвичек; впрочем, помнится, припечатал и москвичей. Здесь необходимо уточнить, что Слава приехал в Москву из Ворошиловграда, из, как я ее называю, русской Украины; Саша из Ижевска. И в пику моему спичу они, перебивая друг друга, произносят примерно следующий антиспич:
— Серега, а ты думаешь в Москве много настоящих москвичей? Понаехали отовсюду, прожили десять лет и считают себя москвичами, хотя город для них не родной и не любимый, просто город, в котором они заколачивают бабки, поэтому и плевать хотели на то, как в нем жить и как к нему относиться.
Тогда, в пылу спора, я не оценил всей пикантности ситуации: те самые «понаехавшие» в Москву защищали самих москвичей от моих, москвича, нападок (ну, назовем меня так с большой натяжкой). И, надо сказать, что были абсолютно правы. Москва уже давно не город москвичей. Может быть, когда то и в Москве, как в Стокгольме, упомянутом мной в предыдущей записи, не было окурков у бордюров, и люди улыбались и здоровались, будучи не представлены друг другу.
1 Комментарий
Обсуждение закрыто.