Моя любимая блондинка опять отожгла. Производил на ее компьютере времяёмкую операцию, окончания которой у меня не было возможности дождаться, посему был произведен инструктаж:
— Таня, видишь эту строчку с двумя синими квадратиками? Вот когда она полностью заполнится квадратиками, нужно будет нажать вот на эту кнопку, перезагрузиться и потом можешь пользоваться компьютером.
Таня записала алгоритм в блокнот и изрекла:
Переустанавливал на днях операционную систему одной знакомой блондинке, в технике блондинистей некуда, вопросами достанет, хоть в итоге ничего и не поймет. :) Мало того, в любой конторе, куда она обращалась за услугами/покупками, ее помнят до сих пор, если в этой конторе работает хотя бы один человек, имевший «счастье» работать в ней в те страшные дни, ибо знакомая моя имеет репутацию заядлой скандалистки. Что, впрочем, учитывая стойкую нелюбовь русского человека к наемному труду и, отсюда, качество отечественного, все того же совкового, сервиса, неудивительно.
Утомил меня говнофон. Переставил симку в старую НокиО, и вот уже почти неделю не могу нарадоваться. Все таки даже спустя два года с того момента, как я последний раз пользовался мобильным телефоном с клавиатурой, пальчики не забыли, как жмутся кнопочки. И жмутся они куда удобнее, чем виртуальная тачскриновая клавиатура.
В октябре прошлого года я ездил к друзьям в Свердловск, жил там в Первоуральске, что в десятке километров от Свердловска. В местном супермаркете забрел в местную Евросеть, и стоя в очереди — ну, чем еще заниматься, стоя в очереди? — баловался с Айфоном, и краем уха подслушивал разговор продавца с покупателем.
Вчера, вернее сегодня, ближе к часу ночи, оставив машину на Кутузовском проспекте, где сегодня днем меня ждут дела, я добрался до Новогиреево на метро, и высадившись из него, решил вспомнить молодость. Миновав вереницу маршруток, отчаливавших в сторону родного Новокосино с периодичностью в несколько минут, я направился на автобусную остановку, на последний автобус, в ожидании которого прикупил себе пару баночек отравы под названием «Hooch», которой баловался в подобных вечерних вояжах лет эдак шесть, а то и более, назад. Ибо день выдался нервный, и душа требовала расслабления после первого урока вождения, преподанного мною моей родственнице на площадке, где пытались тронуться и безнадежно глохли еще четыре машины с такими же горемыками, представлявшими друг для друга реальную опасность, хаотично двигаясь на небольшом пятачке, изначально предназначенном для разворота автобусов на их конечной остановке.
