Соседка

Почти 18 лет назад я переехал на пээмжэ в ныне снова приютившую меня Обираловку. По утрам я ездил до станции на неизменном салатовом ЛиАзе, в гордом одиночестве сновавшем по седьмому автобусному маршруту города Железнодорожный. Автобус приходил на остановку строго по графику, и в семь утра с «копейками» в него набивались одни и те же персонажи, в том числе я и очаровательное создание по имени Лена, проживавшее в соседнем подъезде.

Я не помню, как мы познакомились, но, если и не каждый день, то очень часто, в восьмом часу утра я и Лена вместе садились в автобус, потом вместе пересаживались на электричку и всю дорогу мило болтали, а потом наши пути расходились, моя спутница в институт, я на работу.

А возможно, сейчас мне просто кажется, что это случалось часто, поскольку тогда я дюже радовался, когда по утрам наши пути пересекались: Лена влекла меня к себе своей красотой (каюсь, не без этого) и сногсшибательной улыбкой, а ещё куда сильнее своей женственной мягкостью и, самое главное, я чувствовал, что она добрый человек. Оказывается, уже тогда меня привлекали такие дамы.

Тем не менее, ничего большего, чем трёп в электричке, в наших отношениях не было, как и в подавляющем большинстве подобных сюжетных линий из моей жизни, несмотря на бытующее обо мне даже среди моих близких друзей мнение. Я был влюблён в Лену как в человека, ну, и немножко платонически как в женщину, и просто получал эстетическое наслаждение от общения с ней.

Прошло два года, даже меньше, и я надолго распрощался с квартирой, в которой был счастлив со своим первенцем. Где меня только с тех пор чорт не носил, где я только не жил, по пальцам двух рук точно не сосчитать. Но почти год назад я решил, что пора найти покой и уединиться в гнезде, когда то выпестовавшем Савву (что звучит особенно ярко учитывая то, что рядом с нашим домом расположен Пестовский парк), и начал потихоньку перевозить туда вещи.

Минувшей весной в один из таких «завозов», заходя в свой подъезд я увидел Лену, завершающую ту же процедуру, что и я; или, не по дубовому, а человеческим языком говоря, тоже заходящей в свой подъезд. И прежде чем я сообразил, что очень обрадовался тому, что увидел её, и очень хочу пообщаться, дверь в её подъезд закрылась, а я остался на своём крыльце в расстроенных чувствах, ибо внезапно понял, что этот человек в какой то мере дорог мне, и не как «привет из молодости» и приятное ностальгическое воспоминание, а именно как одна из немногих женщин, причисляемых мною к моему пантеону НЕбаб

Я никогда не знал о Лене ничего, кроме её имени и того, что живет она в соседнем подъезде, ну, если речь идёт о контактной информации. Ни фамилии, ни номера квартиры или хотя бы этажа, ни номера телефона, который в своё время даже у нашей с Леной землячки, никому ещё тогда неизвестной гражданки Ходченковой умудрился выманить. И теперь мне оставалось или как я практиковал в молодости, караулить Лену у подъезда, или положиться на Его Величество, который случай.

Не прошло и года! Несколько часов назад сижу в маршрутке, рядом со мной последнее свободное место, и кто же в этот момент входит в маршрутку? Я едва ли не подпрыгиваю на своём месте, и полагаю, у меня на роже просто щенячий восторг:

— Лен, иди ко мне!

— Привет!, — улыбаясь своей фирменной и абсолютно искренней и потому обезоруживающей улыбкой, Лена как ни в чём не бывало присаживается рядом со мной. Ну да, похоже, у нас обоих ощущение, что мы будто неделю назад вместе ехали в электричке. Я любуюсь на мою попутчицу и радуюсь всё больше и больше, потому что она ни хрена не изменилась и также красива, как и семнадцать лет назад, о чём я незамедлительно ей и сообщаю. Лена смеется:

— Что есть, то есть, генетика хорошая!

Конечно, я немного приврал, совсем чуть чуть: морщинки в уголках глаз предательски нашёптывают, что Лена уже далеко не школьница, и я очень надеюсь, что это тот случай, о котором товарищ Марк Твен сказал — морщины должны быть следами былых улыбок. И кстати, чем больше я смотрю на Лену и слушаю её, тем куда привлекательнее она мне кажется, чем тогда: да, ушло обаяние девической целомудренности, но появился тот неуловимый женский шарм, куда сильнее будоражащий мужское естество.

И вот мы снова непринужденно болтаем, ха, подумаешь, семнадцать лет прошло, для хороших людей это как вчера было, и на вопрос о личной жизни я отвечаю что то навроде «больше ни за что и никогда», а Лена вроде как смеётся:

— Такая же фигня!, — но на секунду её голливудская улыбка подзатухает. Но только на секунду, и Лена тут же снова начинает искриться оптимизмом.

Автомобильная часть маршрута преодолена, мы подходим к дому, прощаемся, и тут я, не в силах сдержать нахлынувшие эмоции, что есть сил обнимаю на прощание Лену своими лапищами, а она вяло сопротивляется и хохочет:

— Серёж, давай только без этого!

Уж ты, она помнит, как меня зовут! И вообще, Серёжа — это удар мне под дых. Нет, ну всё, я однозначно снова хочу её как нибудь увидеть, и не через полгода! Я достаю свой мобильник:

— Так, давай номер телефона, записываю.

Лена отнекивается, и я вижу, что ей почему то страшно. Видать, жизнь в лице мужского пола пообтрепала так, что её недоверие к мужчинам еще сильнее, чем моё к женщинам.

— Лен, да ты успоко-о-о-йся, я к тебе приставать не собираюсь, мне это уже неинтересно, я уже импотент!

Лена снова смеётся, но теперь уже как то озадаченно; зато аргумент срабатывает и бояться она перестаёт. Пребывая в прекрасном расположении духа, я прибываю в свою берложку и от чистого сердца пишу Лене сообщение о том, что я был очень рад её увидеть. Лена не отвечает — видимо, её утомил мой восторг и меня было слишком много, но радость моя меньше от того не становится. Чудесный финал дня и прекрасное настроение.

Какая интересная штука, эта жизнь, со всеми этими приятными случайностями и случайными приятностями! Лично для меня никакой новый айфон или любая другая материальная радость ни за что не сравнится по яркости ощущений с такими событиями, какое случилось со мною сегодня.