Вот и ещё одна семейная байка примерно из тех же времён, что и история про моего друга Серёжу и «дивно!», а именно начала 90-х, уже после моей службы в ВС СССР. Да собственно, и тематика та же самая, всё то же «дивно».
Когда я купил свой первый видак, он же видик, он же видеомагнитофон, гаджет-троглодит эпохи VHS, первая кассета этого формата, приобретённая мною на легендарной Горбушке, была… ну, конечно того же жанра, что и первая серёжина кассета из вышеупомянутой статьи. Разумеется, порнуха.
Прибыв домой с добычей, я незамедлительно приступил к просмотру. В те времена, когда я жил с родителями, никто не закрывал двери в свои комнаты, уж такими всегда были обитатели дубовой берложки, даже спали не закрываясь, так что к просмотру я приступил не закрываясь и ничуть того не стесняясь.
В самый разгар действа на моём голубом экране, слышу: отец идёт в туалет покурить. Однако из моей комнаты доносились непристойные вопли, и посему папан изменил траекторию движения и заглянул ко мне:
— Серёга! Ты чем это тут занимаешься?
Увлечённый происходящим на экране, я не ответил; впрочем, лукавлю, я знал, что сейчас произойдёт, но решил подстегнуть отцовское любопытство. Не получив ответ, он предсказуемо ещё немного продвинулся вглубь комнаты — но ровно настолько, чтобы слегка нагнувшись и вытянув шею, увидеть экран.
Мне до сих пор кажется просто удивительным, что отец, несмотря на всю свою солдафонистость, был крайне деликатным человеком, вернее, очень ненавязчивым, за что ему спасибо, это передалось и мне. Но когда он увидел происходящее на экране, вся его деликатность испарилась.
— Ух ты, ** твою мать!, — вырвалось у отца, он присел на краешек дивана, с которого я до этого в гордом одиночестве лицезрел действо, и теперь мы лицезрели его уже вдвоём. Ни секунды в тот момент не сомневался, что это было первое порно, которое папуля видел за свои седые годы, и так оно и было, и потому это было особливо забавно, наблюдать его реакцию.
По всей видимости, это был киносеанс выходного дня, поскольку мама тоже была дома и что то шинковала на кухне, по соседству с которой и была моя комната. Когда накал страстей на экране уже близился к апофеозу, мама тоже заподозрила что то неладное и заглянула ко мне в комнату. Заинтригованная звуками, извергаемыми из динамиков, и тем, с каким интересом мы с отцом смотрим телевизор, она тоже зашла в комнату и с изумлением уставилась на экран.
Тем временем на экране какой то знатный самец шпилил в позе «мамы, моющей пол» (как мы называли её, будучи школьниками), не менее знатную самку. Та вовсю мотала шевелюрой из стороны в сторону, экстатично подвывая и приговаривая «оу, айм ка’мин, ес, айм ка’мин!».
Несколько секунд понаблюдав эту ужасную сцену, мама запричитала:
— Бедненькая! Ей же больно!
Не сговариваясь, мы с отцом расхохотались, и с той минуты «ей же больно» стало такой же крылатой фразой, как и «дивно». Правда, отсмеявшись я понял, что на самом деле веселого в этом мало, ибо легендарная подтасовка «в Советском Союзе секса нет!» родилась явно не на пустом месте.
Секс ещё как был, поелику кроме как пить и трахаться, в совке заниматься было больше нечем, вопрос в том, каким был этот секс. По крайней мере, мои родители точно плохо себе представляли, что это такое. Но это уже совсем другая история. Вот здесь посерёдке статьи о том написано.
