Когда Савве было года два, мы втроём с его мамой пошли в магазин. Мама посадила его в тележку и поехала в один конец магазина, а я пошёл в другой. Возвращаюсь – и вижу в руках у Саввы огромный дорогущий игрушечный грузовик. По тем временам для меня такая покупка была непозволительной роскошью. Мама развела руками:
— Мы проезжали мимо игрушек, а он прямо на ходу его вытащил из корзины с игрушками…
Когда мы с сыном жили одни, наши отношения были близки к идеальным. Вспоминаю это время, как одно из самых счастливых в своей жизни. Сестра приезжала в славный город Железнодорожный, забирала Савву из садика, и сидела с ним, пока я не возвращался с работы. И всю неделю по вечерам я оставался наедине со своим сынулей. Не говоря уже о счастливых выходных, которые мы проводили во всяческих вылазках в разные интересные места. Ни скандалов, ни криков, ни слёз, я мало что ему запрещал делать, а что было запрещено раз и навсегда, уже было для него известно и не вызывало сомнений, что так должно быть.
Всё-таки гадкое чувство, как ни крути. И прошу не путать с состраданием.
В 1999 году моему первенцу был годик. Собрались мы с моей тогдашней супругой в гости к моему товарищу. Мой начальник подогнал мне «кенгуру», сконструированный по принципу станкового рюкзака. И в эту самую конструкцию погрузил я Савву, закинул оную себе на плечи и вышел на улицу, ожидая супругу, которая наводила марафет перед выходом на люди. Сынуля, накормленный и тепло одетый, разомлел на свежем воздухе, и уснул. Вскоре выскреблась моя супруга и вопросила:
