Сегодня был впечатлен статусом моего знакомого в фэйсбуке:
Когда мне было лет пять, был у меня лучший друг — сын друзей моих бабушки и дедушки — моряк Лёха. Когда мы приходили в гости, Лёха рассказывал мне удивительные истории из своих путешествий. Я мечтал пережить столько же всего интересного, когда мне исполнится 15, и каждый раз чуть не плакал, когда приходилось расставаться.
Так гласит рекламный слоган в последнем ролике «Майского чая». При этом в кадре появляется звездное небо.
Любому мало мальски образованному человеку известно, что несколько тысяч лет назад звездное небо выглядело совсем не так, как сейчас, звезды в созведиях располагались по отношению друг к другу несколько иначе, нежели сейчас, а еще через несколько тысяч лет небо тоже будет совсем другим.
Тему статьи навеял возмущенный рассказ моей знакомой YY о том, как она дала номер своего телефона понравившемуся ей молодому человеку, а он, мерзавец, по прошествии целых нескольких дней так ей и не позвонил. И эту историю один из моих друзей, принявших в ней непосредственное участие, вспоминает с тихим восторгом до сих пор, по прошествии уже лет двадцати.
В один прекрасный день, из тех, что поэт метко окрестил «дело было вечером, делать было нечего», я, мой друг детства Саша, и его армейский товарищ Игорь, с которым мы давно уже крепко связаны как дружескими, так и рабочими отношениями, сидели у меня дома и пребывали в раздумьях, как скоротать вечер.
— Серег, а давай позвоним кому нибудь из твоих (извиняюсь, но, насколько я знаю Сашу, сказано было, вероятнее всего, именно так) баб?, — не мудрствуя лукаво, молвил Саша.
Какое то сегодня весеннее обострение. Еду в маршрутке. Парень говорит по телефону.
— Да, привет, дорогая. В маршрутке еду. Как куда?! А куда я могу ехать в такое время? Хорошо, а куда я обычно еду в такое время в маршрутке? Бляааа… Ладно, дома объясню.
Стою в очереди в аптеке и пугаю всех фразой «за мной сказали не занимать». Все почему то на меня ругаются и переходят в соседние очереди.
Очередная желающая занять за мной очередь, бойкая дама неопределенных лет, однако, отказывается верить этим страшным словам, и заискивающе ответствует мне, дескать, может, ее все таки «отпустят».
Дама за прилавком замечает жаждующую, как выяснится позже, арбидола, покупательницу, и громогласно возвещает:
