Получил сейчас сообщение в фэйсбуке и чота очень ржу. :) Сам часто переписываюсь с мобильного телефона и мне это очень знакомо:
блин
на что продавали?
не на, а а
тьыу
ну ты поныял
блиииин
Получил сейчас сообщение в фэйсбуке и чота очень ржу. :) Сам часто переписываюсь с мобильного телефона и мне это очень знакомо:
блин
на что продавали?
не на, а а
тьыу
ну ты поныял
блиииин
Осенью 1989-го, после принятого мною решения взять академический отпуск и «посмотреть жизни в лицо», заодно отдав священный долг Родине, в последние мои месяцы на гражданке перед призывом в ВС СССР, устроился я на работу в кафе автомат при МЭИ, вроде как и денег аж 90 рублев платили, и с новыми институтским друзьями, ставшими за год учебы такими родными, связь не потерял.
Было кафе это в подвале МЭИ, и было оборудовано предками нынешних автоматов, плюющихся сникерсами. Как то раз сломались наши автоматы, и заведующая посадила меня за столик, продавать пирожные в ручном режиме. Торговля всегда навевала на меня смертную скуку, и я решил немного, хоть такого слова тогда в лексиконе не было, покреативить, и нарисовал вот такой ценник:
Тему статьи навеял возмущенный рассказ моей знакомой YY о том, как она дала номер своего телефона понравившемуся ей молодому человеку, а он, мерзавец, по прошествии целых нескольких дней так ей и не позвонил. И эту историю один из моих друзей, принявших в ней непосредственное участие, вспоминает с тихим восторгом до сих пор, по прошествии уже лет двадцати.
В один прекрасный день, из тех, что поэт метко окрестил «дело было вечером, делать было нечего», я, мой друг детства Саша, и его армейский товарищ Игорь, с которым мы давно уже крепко связаны как дружескими, так и рабочими отношениями, сидели у меня дома и пребывали в раздумьях, как скоротать вечер.
— Серег, а давай позвоним кому нибудь из твоих (извиняюсь, но, насколько я знаю Сашу, сказано было, вероятнее всего, именно так) баб?, — не мудрствуя лукаво, молвил Саша.
Стою в очереди в аптеке и пугаю всех фразой «за мной сказали не занимать». Все почему то на меня ругаются и переходят в соседние очереди.
Очередная желающая занять за мной очередь, бойкая дама неопределенных лет, однако, отказывается верить этим страшным словам, и заискивающе ответствует мне, дескать, может, ее все таки «отпустят».
Дама за прилавком замечает жаждующую, как выяснится позже, арбидола, покупательницу, и громогласно возвещает: