Пару недель назад встречаюсь со старшенькой и её подругой, идём в магазин. По дороге я хвастаюсь своими достижениями за время самоизоляции и сидения дома, задираю футболку и демонстрирую, насколько уменьшился в объёме мой живот.
Чтобы быть ещё убедительнее, решаю показать, насколько теперь мне велики’ джинсы, для чего расстёгиваю ремень, оттягиваю джинсовый пояс и хвалюсь внушительной пустотой между ним и мною.
Вроде бы не зима на дворе и не шибко холодно, но вспомнилась сейчас история, хладными вечерами припоминаемая моими друзьями за стаканчиком горячительного, и казалось бы совсем недавно имевшая место, ан нет! Семь лет уже прошло с тех пор, как же летят годы, когда ты уже больше старик, чем мальчик…
Но прочь сантименты! На дворе морозный февраль (судя по изменениям в климате скоро такое словосочетание будет вызывать когнитивный диссонанс), жил я тогда в Красногорске, и в один из этих морозных дней сидел дома. Наступил вечер, а с ним вернулась с работы Алёнча, холодным вихрем влетела в квартиру и выдохнула:
Сегодня отцу исполнилось бы 82, а неделей назад было восемь лет с того дня, как я его похоронил. Об отце я написал не одну статью, ибо многое, что есть во мне и чем я в себе доволен, многое из этого или досталось от отца по наследству, или я вырос среди этого, в частности, впитал в себя отцовское чувство юмора и отношение к жизни.
Когда я был дошколёнком и мы жили на Брянщине в сещинском военном гарнизоне, где отец строил аэродром, офицеры с семьями выехали на природу — выпить, закусить и пообщаться. В процессе общения кто то или выразил озабоченность чем то, или что то в этом роде, теперь уж и не узнать, да и не суть. В ответ на сказанное дабы успокоить имярека отец сказал:
Забегаю в «Связной» на Братиславской незадолго до окончания рабочего дня. Торговый центр уже готовится к закрытию, ну и девочки в салоне связи мысленно видимо тоже уже дома или на каких то тусах, одна поднимает на меня глаза и снова утыкается в свой телефон, другая не спеша подходит к кассе и здоровается.
— Ну что, расслабились?! — грохочу я, и девчата немного оживают, — морально готовитесь к 23-му февраля? Айфоны будут отлетать, как горячие пирожки?
— Не-е-е, — улыбается та, что за кассой, и кивает на какую то фирменную галантерею напротив «Связного», — 23-го будут отлетать носки!
Ой, вот же ещё из семейных баек типа «чисти яйца и иди спать» и «мальчик хоть и не русский, но хороший», как же я про неё позабыл? Сейчас подслушал, как мать умным голосом объясняла кому то по телефону, как на метро проехать в Коломенское (глядя на нарисованную мною схему с моими же пояснениями), и сразу её вспомнил.
Дело было в 80-е, был у нас тогда цветной телевизор «Рубин», обошедшийся родителям моим, к слову сказать, в семьсот рублей. По тем временам почти двадцать студенческих стипендий или две хорошие зарплаты квалифицированного рабочего, то есть средней семье в совке нужно было копить на телевизор примерно год.
