Посмотрел на днях кино с Алисией Сильверстоун и вспомнил, что впервые увидел её вот в этом прелестном видеоклипе Aerosmith; вот прямо видно, что снято в 90-е:
И так меня что то опять нахлобучило… Сильверстоун в клипе всего шестнадцать, мне на момент его выхода в России меньше четвертака, и я ещё даже не женат…
В последние дни в который раз натыкаюсь на информацию о том, что 16 ноября случилось пятнадцать лет, как на экраны вышел «Casino Royale», первая серия бондианы с Дэниелом Крэйгом, которому было суждено стать последним Бондом франшизы.
Пятнадцать лет, страшно подумать, треть моей жизни! А если принять во внимание, что я помню себя только где то со старших классов школы, так и вовсе считай половина жизни. И тогда, пятнадцать лет назад, мы с моей младшенькой супругой сходили на премьеру этого фильма.
В далёком детстве, в последних классах школы я слушал исключительно хэви метал и гордо звал себя «металлистом» :) После службы в армии диапазон пристрастий расширился, но не далее рока, и с такими музыкальными предпочтениями я преодолел рубеж четвёртого моего десятка.
А после моего тридцатилетия случилось так, что моя младшая супруженька, та ещё меломанка, что неудивительно когда родители весьма приличные музыканты, подсадила меня на качественную попсу; так что на моих CD для автомагнитолы появились Агилера, Бейонсе и иже с ними.
В минувший понедельник меня судили за неоплаченый штраф, выписанный мне за мою безмасочную морду, и который я любезно согласился оформить, хотя надо было по идее записать видео, что маска у меня была, и оспорить штраф в суде. Но меня уже просто воротит от всех этих судебных действий, которые происходят со мной последние пять лет, поэтому мне проще со всем соглашаться, всё равно хуже уже не будет.
Выходя из мирового суда, на котором мне к пяти тысячам штрафа впаяли ещё десятку за его неуплату, я вспомнил забавный момент, случившийся со мной несколько лет назад на суде, когда меня судили не в мировом суде и уже по статье уголовного кодекса, и по приговору отправили на 120 часов то ли исправительных, то ли обязательных работ — я уже в них запутался — и которые я честно отработал на кладбище.
Я всегда боялся смерти. Ну, начиная с более менее «неовощного» периода моей жизни, лет с шестнадцати, когда я начал думать о смысле жизни и впервые задумался о том, что всё вот это, что вокруг меня, когда то перестанет для меня существовать, и до недавнего времени.
Потом была бурная молодость и было не до мыслей о бренности бытия. Были отношения с женщинами, рождения детей, браки, и в конце второго из них по причине крайней его напряжённости я опять начал впадать в уныние.
